ПОДНЯВШИЙ МЕЧ 

ОТ МЕЧА И ПОГИБНЕТ

– Игорь Олегович, думается, уместно вспомнить о роли Русской Православной Церкви в достижении побед над врагами нашего Отечества начиная с древних времен.
– Русская Православная Церковь с первых веков своего существования, то есть со времен Владимира Святого (годы правления – 980 – 1115) стояла на страже Отечества и всегда была с народом в тяжкие годины военных испытаний. Можно вспомнить, как Церковь благословила и поддержала борьбу Руси с вторжениями степняков в 1111 году. Тогда был совершен крупнейший поход русских ратей против половцев, который возглавили Владимир Мономах и Святополк II Изяславич. Их воины в канун битвы узрели видение Богородицы в небесах как знак Божественной поддержки. Понятия «вера» и «отечество» с той поры в Русской земле и слились воедино. А воинам Александра Ярославича в канун битвы на Неве со шведами явились образы первых святых русской Церкви – Бориса и Глеба – как знамение грядущей победы.

– Какова роль Русской Православной Церкви в свержении ордынского ига?
– Очень весома. В тяжелейшие годы ордынского ига именно Православная Церковь укрепила народный дух. Прежде всего надо отметить подлинно великую роль в возрождении Руси преподобного Сергия Радонежского, благословившего московского князя Димитрия Ивановича на битвы с Ордой на реке Воже (1378 г.) и на Куликовом поле (1380 г.). На Куликовскую битву преподобный Сергий послал и двоих монахов-ратников – Пересвета и Ослябю, указав тем самым на особую значимость этого боя, когда даже схимникам должно было взять в руки оружие, чтобы отстоять веру.
А столетие спустя, в 1480 году, когда на реке Угре (ныне Калужская область) происходило последнее решающее противостояние Руси и Орды, в Москве у многих бояр, да и у самого великого князя Ивана III, возникли колебания. И тогда прозвучало «Владычне послание на Угру». С ним ростовский архиепископ Вассиан обратился к Ивану III, напоминая о многовековой борьбе Руси с врагами, о славных победах былых времен, дабы дух княжеский укрепился и тот был бы тверд в борьбе до конца.
– Что можно сказать о периоде Смутного времени?
– В середине 1611 года, когда после долгой осады поляки все же захватили Смоленск, подавили восстание в Москве, когда распалось Первое ополчение после гибели его предводителя Прокопия Ляпунова, а шведы хозяйничали в Новгородской земле, казалось, что погибель Русской земли неотвратима. Именно тогда в ее городах и селениях прозвучало обращение патриарха Гермогена, каковое он сумел передать, находясь в заточении у врагов. Распространением его занялся главный вдохновитель и герой обороны Троице-Сергиевского монастыря келарь Авраамий Палицын. Благодаря этому и было создано в Нижнем Новгороде Второе ополчение. У купеческого старосты Козьмы Минина в те дни были божественные видения, призывавшие его идти на борьбу за освобождение Москвы от захватчиков. Уже в ходе боев за столицу Авраамий Палицын своей вдохновенной речью сумел убедить колебавшихся казаков принять сторону ополчения Минина и Пожарского. Это немало укрепило силу русского войска и позволило отразить натиск поляков. Не случайно уже в 1812 году в знаменитом обращении Александра I к народу были такие слова: «Да встретит неприятель в России в каждом дворянине – князя Пожарского, в каждом гражданине – Минина, в каждом духовном – Авраамия Палицына».
Одним из самых героических эпизодов Крымской войны (1853 – 56 гг.) была оборона Соловецкого монастыря от англо-французской эскадры. Монахи и богомольцы собственными силами во главе с архимандритом Александром доблестно отбили вражеский приступ.
В I мировую войну тысячи полковых батюшек поднимали дух российских воинов в боях с врагом, сотни этих священнослужителей остались в братских могилах среди павших. Даже в советские годы историки, описывавшие события I мировой, признавали доблесть полковых священников и их достойную роль.
– А как могла проявить себя Церковь в Великую Отечественную, учитывая нетерпимость большевистского режима к ней и воинствующий атеизм коммунистов?

– Коммунистический режим никогда не менял своей богоборческой сущности. Однако конкретная политика партии в отношении Церкви временами варьировалась в зависимости от конкретной политической ситуации. Ленин в начале двадцатых годов писал, что надо расстреливать как можно больше священников. Преемники же его, убедившись, что с религией нельзя покончить одним ударом, перешли к более гибкой политике. Главный тогдашний идеолог партии Бухарин предложил создать так называемую «живую церковь», то есть структуру, абсолютно лояльную советской власти и действующую строго под ее контролем. В 1927 году Сталин и Бухарин, являвшие собой тогда «дуумвират вождей», принудили митрополита Сергия подписать соглашение с советским государством. Оно позволяло Церкви воссоздать свои легальные структуры пусть и под бдительным контролем госбезопасности. Однако священнослужителей, заподозренных в малейшей антипатии к коммунизму, безжалостно расстреливали. Не изменилась ситуация и после 34 года, когда Сталин, взволнованный тем, что в Германии национал-социалист Гитлер возобладал над коммунистом-интернационалистом Тельманом, дал команду возродить в стране историко-патриотическое воспитание. Напомним, что любимец Ленина историк-марксист Покровский утверждал: «Русская история» есть понятие реакционное». Этим и руководствовались большевики до 1934 года. Однако и теперь на Церковь историко-патриотическая «индульгенция» не распространилась. Вспомним фильм Эйзенштейна «Александр Невский». Немецкие рыцари перед боем молятся и крестятся, русские же воины ведут себя не как люди ХIII века, а как советские атеисты тридцатых.
Перелом, пусть и временный, произошел только в 1941 году. Смертельная опасность, нависшая над страной, необходимость всенародного единения для борьбы с врагом принудили Сталина вспомнить не только о героях-полководцах от Александра Невского до Михаила Кутузова, но и резко смягчить политику в отношении Церкви. В годы Великой Отечественной атеистическая пропаганда, по сути, прекратилась. К примеру, в одном из наиболее известных фильмов военной поры «Секретарь райкома» есть знаменательнейший кадр: в освобожденном от немцев районном центре пожилой звонарь, перекрестившись, встречает партизан-победителей колокольным звоном.
В 1943 году Сталин вернул Русской Православной Церкви патриаршество. При этом он сказал владыке Сергию следующее: «Это все, что я могу в настоящее время для Вас сделать».
Русская церковь в годы Великой Отечественной целиком и полностью была на стороне народа. Все попытки немцев на оккупированных территориях привлечь священнослужителей на свою сторону провалились. Отметим, что и в занятой гитлеровцами Европе очень немногие представители зарубежной русской Церкви их поддержали. Большинство священнослужителей православного зарубежья были с Россией.
В Советском Союзе Церковь оказывала фронту всемерную материальную помощь при том, что отнюдь не располагала большими ресурсами. В приходах собирали деньги на танки, самолеты. В проповедях священников звучали призывы к борьбе с фашистами. Поэтому можно с уверенностью сказать, что и в эти, самые тяжелые в нашей тысячелетней истории годы, Русская Православная Церковь была со своей страной, со своим народом.
После войны власть в основном вернулась на прежние позиции. Но в сознании народа оголтелый атеизм уже не мог целиком утвердиться.

Беседу вела Ольга Князькая.

Русская Православная Церковь отметила 13 апреля память митрополита Московского Иннокентия (Вениаминова). Апостолом Сибири и Америки называли святителя Иннокентия, просвещавшего эти земли в середине XIX века. Он изучил десятки местных языков и перевел на них Священное Писание. За географические и этнографические изыскания митрополит Иннокентий избран членом Российской академии наук. Его святые мощи находятся в Троице-Сергиевой Лавре. В Москве проживает его потомок – правнук, который в монашеском постриге носит его имя – Иннокентий (Вениаминов).
Сын митрополита Иннокентия священник Гавриил был личным секретарем и ближайшим помощником до самой смерти владыки. Он похоронен в Новодевичьем монастыре. Крест и надгробие в советское время были снесены. Внук Иоанн Гаврилович также был священником, сначала полковым, потом личным духовником императрицы Марии Федоровны, матери царя Николая II. Он не принял приглашение вдовствующей императрицы покинуть после революции Россию и последние годы жизни служил в городе Кашине Тверской области, где и был похоронен в 1947 году. Отец Иоанн был величайшим патриотом. По его инициативе во время войны жителями Кашина были собраны средства на четыре танка, пять самолетов, а также отправлено на фронт бесчисленное количество связанных вещей. Правнук святителя Иннокентия Сергей Иванович был штурманом дальнего плавания, служил у Колчака, а затем в Красной Армии. В 1938 году арестован по обвинению в шпионаже и через год расстрелян на Соловках. Репрессиям подверглась и его семья. Два года жена Сергея Ивановича просидела в заключении, а сын Ростислав это время содержался в детском приемнике-распределителе УНКВД. Война застала их в Краснодарском крае, который был вскоре оккупирован немцами. Они бежали от оккупантов и Ростислав, закончив в 1943 году школу, ушел добровольцем на фронт. Служа санитаром, он вынес с поля боя более 100 раненых. По окончании мединститута работал врачом в Ярославле и на Дальнем Востоке. В 1980 году принял монашеский постриг в Почаевской Лавре с именем Иннокентий. Сейчас ему 78 лет.

По материалам INTERNET.