— Как
появилась идея создания
тюремного храма в
исправительной колонии в
Колычеве?
— С началом духовного
окормления заключенных
появилась и идея создания
храма. Мое служение по началу
состояло в проведении бесед,
проповедей. Но для полноценной
духовной жизни этого
недостаточно. Необходимо
Литургическое участие, ведь
вся духовная жизнь строится
вокруг богослужения. В 1998 году
на территории колонии
администрацией ИК-6 было
выделено помещение общей
площадью 120 кв.м. В этом
помещении и расположилась
домовая церковь для
заключенных и служащих.
Устройство храма затянулось,
но общими усилиями храмов
благочиния и администрации
колонии во главе с начальником
полковником Соколовым В. В.
закончено. На праздник Пасхи
по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита Ювеналия была
совершена первая Литургия. В
этот день храм не смог
вместить всех желающих
побывать на службе.
— Давно ли Вы
занимаетесь духовным
окормлением заключенных?
— Я являюсь членом
Епархиальной комиссии по
социальному служению Церкви и
пастырскому окормлению
заключенных, ответст-венным за
это направление в Коломенском
благочинии и занимаюсь этим
почти 6 лет. С 1995 года, еще в
сане диакона, начал посещать
заключенных следственного
изолятора г. Коломны. В 1998 году
установился контакт с
администрацией
исправительной колонии в
Колычеве. В следственном
изоляторе сейчас трудятся
другие священники: отец
Дмитрий Киреев и отец Игорь
Тарасов. Я же окормляю
заключенных в ИК - 6.
— Как
складываются Ваши
взаимоотношения с
администрацией колонии?
— Взаимоотношения самые
благоприятные. В проповеди
дана полная свобода. Во
всем необходимом стараются
оказать помощь, в том числе и
материальную, хотя сами
находится в трудном положении.
— Как часто
проходят службы?
— Службы совершаются
регулярно каждую субботу. У
заключенных в этот день
выходной, а в воскресенье
служу у себя на приходе.
Посещение храма заключенными
должно быть добровольным, по
словам ап. Павла, «добровольно
дающего любит Бог». По
четвергам также бываю в
колонии: провожу беседы,
совершаю крещения и другие
требы.
Существует проблема с хором,
но пока обходимся силами
семинаристов, за что большое
спасибо ректору КДС протоирею
Николаю Качанкину.
— Как
отнеслись заключенные к
созданию храма?
— Многие этого очень долго
ждали. Такие православные
храмы в других колониях давно
существуют.
— Заключенные
с желанием участвуют в
богослужениях?
— Для каждого человека жить
духовной жизнью очень сложно,
еще труднее это сделать
заключенным. На зоне
существует особый уклад жизни,
свои понятия и правила,
перешагнуть которые для
новоначального практически
невозможно. Православие, в
представлении многих, —
религия «слабых», нежели «сильных».
Естественно, на позицию «слабого»,
смиренного никто вставать не
хочет. Это большой подвиг для
простого человека, тем более
для людей, живущих по закону
тюрьмы. Но все меняется, когда
к человеку приходит покаяние.
Такие примеры есть, но они
крайне редки. Помощь в
преодолении таких искушений —
одна из главных задач
пастырского окормления
заключенных. Вот некоторые
статистические данные. Если на
Пасху храм не мог вместить
всех желающих, то на будничные
службы приходит около 10
человек. Они и являются
постоянными прихожанами храма
из почти 700 заключенных. Такие
цифры мы видим и в самом городе:
из 150 тысяч человек
постоянными прихожанами
храмов будут только 1,5%
населения.
— Отличается
ли их отношение к вере от
отношения людей, живущих на
свободе?
— Во многих живет чувство
недоверия к священнику, видят
в нем человека, «работающего»
на режим. Когда в СИЗО
записывались на беседы со
священником, находились такие,
которые язвили, говоря, что у
батюшки под рясой брюки с
лампасами. Но я думаю, что
всегда были и будут такие люди,
оправдывающие свое нежелание
следовать за Христом
недостаточно нравственным
обликом священнослужителей.
Хотелось бы привести и другой
пример. Однажды на исповедь ко
мне пришел заключенный и
каялся в страшных
преступлениях, за которые,
думаю, по закону ему
полагалась «крайняя мера». Он
каялся в том, что следствие
просто не знало. Зная же о
недоверительном отношении
заключенных к тюремному
священнику, я его спросил, как
же он решился на такую
исповедь. Заключенный ответил,
что готов лучше понести
наказание здесь на земле, если
я «стукач», но быть прощенным у
Бога. Многим из нас такой
решительности не хватает. Так
что среди заключенных есть
такие, которых радует приход
на «зону» священника, есть и
равнодушные.
— Какие
проблемы волнуют заключенных?
— Многие из них имеют семьи,
они так же думают о своих
близких, женах, детях, матерях,
наверное, стараются им помочь,
поэтому самой большой
проблемой для них является
лишение свободы, а самое
большое желание — поскорее
выйти на свободу, ну и, может
быть, покомфортнее отсидеть.
— Какие
проблемы существуют в
тюремном храме на сегодняшний
день?
— Первая — это
дальнейшее благоукрашение
храма. Сделан минимум,
благодаря которому можно
совершать Божественную
Литургию. Главная задача — это
регулярное совершение
богослужений и общение с
заключенными. Вторая —
оградить атмосферу храма,
церковной жизни от
сложившихся межличностных
отношений среди заключенных.
Сделать так, чтобы все
чувствовали себя равными
перед Христом, хотя бы в храме,
и, желательно, в жизни, в
бытовых отношениях; чтобы
одинаково ощущали свое
недостоинство «авторитеты» и
«обиженные». Эти духовно-педагогические
задачи очень и очень сложные,
ведь порядки на зоне (внеуставные
отношения между заключенными)
складывались десятилетиями и
передаются из поколения в
поколение. Сложность состоит и
в том, что путь преодоленя этой
глобальной проблемы
неизвестен, его еще предстоит
найти.
Мария Панина.
|
|
|
