Gl17_03

"Глаголъ" № 17 (39)

К 620-летию БОГОРОДИЦЕ-РОЖДЕСТВЕНСКОГО БОБРЕНЕВА МОНАСТЫРЯ

Интервью с настоятелем монастыря
игуменом Игнатием (Жидковым).

– Отец Игнатий, в этом году ваш монастырь празднует 620 лет со дня основания. Что значит для монастыря эта дата? Какой смысл Вы вкладываете в это событие?
– В этом году исполняется 620 лет Куликовской битве. А наш монастырь является живым свидетелем этой битвы. 620 лет назад Дмитрий Донской со своим другом Дмитрием Боброком Волынцем дали обет, что если на Куликовом поле будет одержана победа, они построят обитель на земле Боброка Волынца. Победа состоялась, и монастырь построили. Память об этом особенно актуальна сейчас, когда люди обращаются к Президенту с требованием отменить празднование Куликовской битвы и псевдоисторики утверждают, что этого сражения вообще не было. Говорят, что его выдумал кто-то из семьи Романовых. Но монастырь стоит! Он – свидетельство нашей истории, истории русского народа. И мы с большой радостью отмечаем сегодня эту замечательную дату.
Администрация Коломенского района во главе с Николаем Михайловичем Оттясовым изыскала средства на работы по восстановлению обители. В этом году отштукатурили и покрасили снаружи храм Рождества Богородицы, покрасили купол Феодоровской церкви, сделали дорожки. Ремонтируется крыша и фасад настоятельского корпуса. Мы очень рады, что у нас такой глава района. Как говорит митрополит Ювеналий, Господь нам послал такого человека, за него надо молиться, чтобы у него не пропало желание помогать возрождению коломенских храмов. Поэтому мы благодарим администрацию Коломенского района, а также Ефанова А. Н., председателя Хорошовского сельсовета, за помощь, которую они нам оказывают, и надеемся, что эта помощь будет постоянной.
– В жизни монастыря до революции были моменты, когда он закрывался?
– До революции монастырь никогда не закрывался. Был период в истории, когда в 18 веке бобреневская братия соединилась со староголутвинской, и получился один комплекс – Бобренево-Голутвин монастырь. После революции обитель была полностью разорена и разграблена, а в 30-х годах она со всеми землями была передана местному совхозу Сергиевскому. За 50 лет эксплуатации монастырь пришел в полный упадок, ни одного здания не сохранилось. В храмах хранились минеральные удобрения, различные сельскохозяйственные орудия. В 90-х годах, как и многие монастыри, он был передан Церкви. Начала восстанавливать монастырь община храма Всех святых на Соколе во главе со старостой Борисом Сергеевичем Кудинкиным. Они очень много сделали. Таких крупномасштабных работ, какие велись при Борисе Сергеевиче, до сегодняшнего дня не было. Но сейчас, благодаря нашим помощникам, впервые возобновлены реставрационные работы в большом масштабе.
– Отец Игнатий, Вы являетесь настоятелем этого монастыря три года. Расскажите немного о себе.
– Я родился в традиционной православной семье, и насколько себя помню, всегда был в Церкви. Когда поступил в Московский медицинский институт, то стал часто задумываться о смысле жизни, о смерти человека. Начал ездить в Троице-Сергиеву Лавру. Там у меня появилось много знакомых, в числе которых был и знаменитый духовник, архимандрит Кирилл (Павлов). Несколько лет я около него окормлялся. Однажды отец Кирилл спросил меня, читаю ли я Библию? «Я, – говорю, – не то, что не читаю – я вообще ее в руках не держал и не видел никогда». Тогда, в начале семидесятых, было такое время, что Священное Писание ни за какие деньги купить было невозможно и не только читать его запрещалось, даже в руках держать нельзя было. Он подарил мне эту Библию как свое благословение, и до сих пор его подарок я люблю и бережно храню. К отцу Кириллу уже тогда трудно было попасть, это очень известный всероссийский старец. Он жив и сейчас. Господь его хранит, и за него все молятся.
В моей жизни был еще один духовный руководитель. Это матушка Татьяна Воробьева. Она менее известна, но для меня очень дорогая и близкая. Она родилась в Москве в благочестивой православной семье. В тридцать лет отроду Господь посетил ее тяжелой болезнью – у нее отнялись обе ноги. Но она не стала роптать, с радостью приняла это испытание и за все благодарила Бога. За ее любовь Господь наградил Татьяну Воробьеву великими дарованиями. Она получила дар прозорливости, чудотворения и исцеления. Она жила при Никольской церкви села Николо-Архангельского Балашихинского района. Каждый день причащалась. К ней приходили тысячи людей, просили помощи, и она всем помогала. Матушка Татьяна никого не отчитывала, не заговаривала – она просто молилась. 25 лет я около неё окормлялся. Духовно она очень много мне помогала. В семидесятых годах в семинарию попасть было очень трудно – у нас было всего три семинарии. Тем более, я уже имел высшее образование, а таким было поступить еще сложнее. Тогда, перед отъездом в Питер, мы служили молебен в храме. Никого не было. Все было закрыто. И когда священник произнес: «Благословен Бог», врата Царские открылись, завеса поднялась, и матушка Татьяна сказала: «Видишь, Господь благословляет тебя – иди». Вот так, с ее благословения, я потихонечку и иду. Я поступил в Петербургскую семинарию, потом – в Московскую духовную академию, а оттуда меня направили учиться за границу на православный богословский факультет в городе Прешне, в Чехословакии. Там же принял монашеский постриг. После окончания учебы защитил магистерскую диссертацию и получил ученую степень магистра богословия. Потом, после аспирантуры в МДА, митрополит Ювеналий назначил меня благочинным церквей Балашихинского района. А три года назад я был переведен сюда. Когда меня назначили в этот монастырь, я все делал по ее благословению. И думаю, что все, что вы здесь сейчас видите: стройка, ремонтные работы, возобновление жизни монастыря – все это происходит по молитвам матушки Татьяны. Три года здесь у нас не было ни копейки денег. А сейчас идут такие большие работы. Последним ее желанием было посетить этот монастырь. Но по дороге она скончалась. Ее похоронили в Ивановской области, в монастыре, где незадолго до своей кончины она приняла схиму с именем Антонина. А сейчас у нас здесь стоит колясочка, в которой матушка Антонина провела последние 50 лет своей жизни.
– Вам приходилось совмещать профессию врача и служение священника?
– Вначале, когда я учился в семинарии, ко мне обращались за помощью очень много людей. Но теперь я больше занимаюсь духовными вопросами и не практикую как врач. Сейчас появились новые препараты, новые методы лечения. Иногда просто консультирую людей, отвечаю на какие-то вопросы. Сегодня люди крайне нуждаются в духовной помощи. Но зачастую им не к кому обратиться.
– Почему Вы так считаете? Ведь в Церкви сейчас очень много священников.
– Понимаете, путь священника очень долгий. Это тернистый путь. Надо все пройти жизни, все самому испытать, иметь руководителя. Мне, допустим, в жизни Господь послал таких двух руководителей, как бы два крыла меня поддерживают. Эти люди мне помогали, окормляли и я тоже, исходя из своего опыта, стараюсь людям помочь, больше в духовном плане, нежели в телесном. Священников сейчас в Церкви много, но большинство из них вынуждено заниматься не пастырской работой, не душепопечением, а вопросами строительства храмов, изыскания средств. Этим и мне приходится заниматься. А все-таки священник прежде всего служитель алтаря. Ему надо молиться и за себя и за других. Сейчас идет новый, особый период в жизни Церкви. Потом, после нас, люди оценят его. А сегодня мы строим, добываем средства: деньги, стройматериалы, ищем рабочих. И этим занимается подавляющее большинство батюшек.
– Расскажите о жизни в вашей обители. Сколько насельников сегодня здесь? Как проходит день? Какие послушания несут братья?
– Всего насельников десять человек: игумен, иеромонах Пимен, инок Михаил, остальные – трудники и послушники. Подъем в обители в половине шестого утра. Если нет Литургии, сразу начинаем утреннее правило. После этого все расходятся на послушания в трапезной, теплице, огородах, храмах. В одиннадцать часов у нас обед. После обеда опять братия продолжает заниматься на своих послушаниях. В шесть часов вечера обычно бывает ужин, после которого свободное время до восьми часов. А затем начинается вечернее правило и отход ко сну. Сейчас основную работу по реставрации выполняют квалифицированные рабочие, а раньше все приходилось делать нам самим. Мы не специалисты в строительстве. Я врач, отец Пимен математик, отец Михаил педагог. Мы никогда ничего не строили. В процессе работы над иконостасами алтарей в храме иногда не знали, с какой стороны приступить. Не было никаких чертежей. Делали все буквально по наитию Духа Святого. Когда мы сделали Казанский алтарь, вдруг оказалось, что он узок и полностью все врата не получаются. Некоторые даже предлагали сделать центральные Царские врата и одни боковые, поскольку нет места для вторых. Но я счел, что это будет неправильно, поэтому мы их выдвинули вперед, и алтарь получился трапециевидной формы.
– Говорят, что у вас есть чудотворная икона Божией Матери.
– Да, у нас есть Феодоровская икона Божией Матери, которая помогла нескольким нашим прихожанкам при родах.
– С какими трудностями Вам, как руководителю монастыря, приходится сталкиваться? Какие проблемы волнуют?
– Зачастую к нам приходят люди, которые не ищут Бога, не к Богу идут, а решают свои бытовые проблемы. Это люди, у которых нет жилья, работы. Когда они идут в монастырь, то они хотят, чтобы у них была крыша над головой, обед каждый день, чтобы их кто-то одевал, обувал. Но в нашей обители строгий устав. У нас нельзя ни пить, ни курить, мы даже соли не употребляем. И потом, когда начинаешь требовать от них исполнения тех или иных послушаний, определенного образа жизни, они не выдерживают, уходят. Бывает и так, что мы просим, чтобы человек ушел. В среднем послушники живут два – три месяца.
– В нашей беседе Вы говорили, что сейчас появилось много проблем в духовной жизни людей. Какие это проблемы, на Ваш взгляд?
– К сожалению, сейчас идет массовый распад семей. И это касается не только молодых. Даже люди, прожившие 20 – 30 лет сегодня расходятся, разводятся. Это большая трагедия и для них и для нашего общества. Причина этого – эгоизм. Многие вступают в брак, играют пышные свадьбы, тратят на это огромные деньги, а потом говорят: а дети нам не нужны, нам еще рано, это обуза. Нередко можно встретить семейных людей, у которых нет вообще детей. Люди не считают, что они кому-то обязаны: жена не желает подчиняться мужу, муж – жене. А потом, если кто-то из супругов не уступает другому, то сразу подают на развод. Многие и по два, и по три, и по четыре раза женятся, выходят замуж, но, в конце концов, остаются одинокими, никому не нужными. Люди потеряли цель в жизни, стараются получить удовольствия сиюминутные, накопить любыми путями побольше денег. И поэтому появились даже случаи самоубийства детей, подростков. Это страшное явление. Кроме того, наркомания захлестнула все слои общества.
– К вам обращаются люди, страдающие наркоманией?
– У нас было несколько наркоманов. Мы старались помочь им, чем могли. Они жили по два, по три месяца, и им становилось легче. Потом они возвращались обратно. К сожалению, мы не знаем, как они живут теперь – у нас нет с ними связи. Но я всегда предупреждал родителей, что главное в лечении наркомании – поменять среду обитания человека. От того, что человек пробыл два – три месяца в монастыре, мало что может измениться, если он опять возвратится в ту же среду, откуда вышел, к тем же друзьям, близким. Он может буквально через два – три дня после ухода из монастыря опять «сесть на иглу», принимать те или иные наркотики.
– В чем, на Ваш взгляд, причина наркомании?
– Люди хотят уйти от реальной жизни, забыться, получить сиюминутное удовольствие. Они не хотят созидать свое счастье, а идут самым легким путем. Зачем же трудиться, когда можно за один укол получить «блаженство». Наркотики очень дорогие, поэтому люди сначала продают все, что у них есть, а потом за одну инъекцию идут на воровство, тяжкие преступления, потому что без наркотиков жизни своей не представляют. Они уже не видят красоты неба и земли, не слышат пения птиц. Им это не нужно. Им нужна инъекция. Таким же наркотиком сегодня становится телевидение. Телевизор заменил живое общение мужа с женой, родителей с детьми.
– Как настоятелю монастыря, чего бы Вам хотелось достичь в будущем? Какие перспективы Вы видите?
– Мы надеемся, что соберется постоянная братия, которая придет не ради куска хлеба, а ради Христа, которая будет служить во славу Божию. Со временем восстановится благолепие, внешний облик монастыря, каким он был всегда. Может быть, это будет не так быстро. Ведь раньше монастыри строились, созидались не за один и не за два года. На это уходили десятилетия, столетия. Мы с оптимизмом смотрим в будущее и надеемся, что Матерь Божия нас не оставит. У нас монастырь Богородичный, а значит, игуменией монастыря является Богородица. Она сама здесь всем управляет, и все, что мы имеем, – по ее благословению. А чего мы не имеем – не нужно нам для спасения. В одном из стихов Псалтири написано: «Напрасно трудятся строители, если Господь не созиждет дом». Наш монастырь еще находится, может быть, далеко не в благообразном состоянии, но на то, наверное, воля Божия. А братия монастыря трудится с утра до вечера, и с вечера до утра, чтобы в монастыре было благолепие. Хотя главное – это, конечно, красота не внешняя, а внутренняя. И для нас это очень важно.

Беседу вела Татьяна Ртищева.
Фото Игоря Германа.
Смотрите галерею.

Цель моей жизни, святое стремленье
Богу и людям здесь честно служить -
Все оборвалось в одно лишь мгновенье...
Кончилась жизнь, и не знаю, как жить.
Стены останутся, люди забудут,
Сердце научится боль выносить...
Только теперь никогда уж не будут
Плечи мои это бремя носить.
В руки чужие обитель, как чадо,
Я отдаю: пусть поможет ей Бог.
Время пришло, и прощаться мне надо,
Видно, я все уже сделал, что смог.

Здесь без меня купола засверкают
В первых лучах восходящего дня...
Славные дни монастырь ожидают
Пусть. Без меня, без меня, без меня...
Время промчится, чредой замелькайте
Лица и судьбы, событья и дни.
Вас всех прошу я - меня поминайте;
Вас же Господь пусть вовеки хранит.