ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ЗЕМЛЯ И НАЧИНАЕТСЯ НЕБО
Интервью с клириком церкви Пресвятой Троицы (Щурово) 
священником Михаилом Сокрутовым, осенью этого года посетившим Афон. 

(Окончание. Начало в № 22.)

– В представлении людей афонские монахи – это молитвенники, подвижники, ведущие аскетический, суровый образ жизни. Удалось ли Вам познакомиться с этой стороной жизни монахов на Афоне?

– У афонских монахов очень серьезное отношение к духовной жизни, но внешних действий мало, поэтому увидеть их скрытую внутреннюю жизнь непросто. Все время чувствуешь, что они постоянно молятся. Во всем сказывается особое благоговение перед святынями. Многие из них, будь это глава, рука, кисть, заключена в золотой или серебряный оклад. В начале и в конце службы греки прикладываются ко всем иконам храма. В лавре Афанасия Великого есть русский монах по имени Афанасий. Вообще, там не принято давать монахам при пострижении имя святого, которым называется обитель. Но для него, видимо, было сделано исключение. Это тот самый человек, о котором написано в книге о старце Паисии Афонском, что он прошел пешком от Владивостока до Иерусалима. Отец Афанасий необычайно энергичен. Он не пропускает ни одного русского паломника. Всех принимает, угощает, дарит что-то на память. В принципе, любой человек остается здесь самим собой, но на Афоне есть особый дух, который оставляет свой отпечаток на всем. Это особый дух благодати.
– Можно уточнить, что такое особый дух Афона?
– Это сосредоточенность в молитве, духовной жизни, полное отсутствие суеты и ощущение постоянного присутствие Божией Матери.
– В России Вы встречали что-нибудь подобное?
– Приходится ездить много. Буквально перед поездкой на Афон я был на Валааме. Там такая же служба. Примерно такое же внутреннее ощущение было и на Соловках, на Анзере, в Дивеево, в Оптиной. Вообще, когда самому удается спокойно молиться не отвлекаясь, то происходит нечто похожее. Но у нас гораздо сложнее, потому что вокруг все равно суета мира. На Афоне все по-другому.
– Если говорить о внешней стороне, как живут монахи на Афоне, как проходит их день?
– Большую часть времени они проводят в молитве, но выполняют и послушания. Служба идет не днем, а вечером и ночью. Спят они или перед вечерней службой, когда стоит особая жара и тяжело работать, или перед ночной. После утренней трапезы начинаются послушания. Кто-то работает внутри монастыря, кто-то за его пределами на плантациях, огородах. Во многих местах выращивают цветы. В лавре монахи приручили диких пчел и сейчас у них есть свой мед. Я видел монаха, который на мулах перевозил груз от пристани в монастырь. Есть монахи-водители, которые на машинах доставляют груз. Сейчас на Афоне идет восстановление. Для строительных работ чаще всего нанимают рабочих (там есть русские и украинцы). Много следов разрушений, связанных с турецким нашествием. К примеру, скит Андрея Первозванного, он размером с большой монастырь, но почти совсем разрушенный. Там только храм Александра Невского восстановлен и благоукрашен. В прошлом это русский скит, сегодня – интернациональный. Живут там человек 15 – 18 монахов: греки, румыны, болгары, украинцы, один финн и англичанин. 

– Как питаются в монастырях?
– Трапеза в монастырях обильная. Во главе стола, ближе к иконам Спасителя и Божией Матери, – игумен. Дальше сидят священники, монахи, послушники, паломники. Меня, как священника и гостя, сажали по правую руку игумена. У них так принято. В постный день на столах – овощи и фрукты (помидоры, яблоки, виноград, груши, персики), полные чашки очень вкусной и питательной похлебки из кукурузы или гороха. В скоромные дни дают яичницу, сыр, рыбу. 
– Удалось ли Вам познакомиться с кем-либо из подвижников Афона?

– Когда мы прощались с Лаврой Афанасия Великого, монах Афанасий посоветовал нам зайти в скит Нила Мироточивого. Он сказал, что там есть старец Иоаким. «Пока он жив, сходите, а то потом будете жалеть, что могли бы увидеться и не сходили». И хотя из скита на главную тропу нам потом пришлось подниматься почти вертикально, мы не пожалели. Нил Мироточивый, в честь которого назван скит, сам вырыл пещеру, в которой потом почил, и построил храм. Рыбаки, которые подплывали к этому месту, чувствовали здесь какое-то благоухание. Однажды они поднялись туда и увидели миро, которое стекало от раки преподобного Нила. Недалеко от этой пещеры и живет старец Иоаким. Он небольшого роста, очень добрый, открытый, с детской улыбкой. Ему 79 лет. Мы разговаривали с ним примерно 15 минут без переводчика и прекрасно понимали друг друга. Он все время пытался нас угостить. Увидел, что у одного из нас нет посоха, и тут же побежал за палкой. Когда подошел его келейник, мы смогли разговаривать по-немецки. Старец Иоаким очень подробно расспрашивал нас о жизни в России. Потом мы попросили его сфотографироваться, он ответил, что монаху это не нужно, но все-таки согласился. Подарил каждому из нас четки, ладан. На прощание всех обнял, благословил. Мне сказал, чтобы я обязательно приезжал на следующий год. Я ответил, что у меня денег нет, он кивнул, мол, все равно приезжай. Дай Бог, чтобы это было благословением. В самом конце он сделался очень серьезным и сказал, что в России наступают тяжелые времена. Будет трудно, потому что антихрист пытается проникнуть к нам. Нужно быть очень осторожными, но бояться не надо, потому что с нами Бог. Он благословил нас в дорогу на вершину Большого Афона. 
– Какое событие на Афоне Вам особенно запомнилось?

– Самое яркое воспоминание – это, пожалуй, восхождение на вершину горы Большой Афон, откуда видны почти все монастыри полуострова. Все эти дни погода была разная: днем – солнце, а вечерами шли дожди. Мы думали, что на вершине будет пасмурно. Сергей, один из моих спутников-москвичей, говорил, что в прошлом году они поднимались в тумане. Хотелось ясной погоды, потому что тропка малозаметная. К вечеру мы добрались до Панагии (1500 м), где обычно все ночуют перед восхождением. Накануне было пасмурно. А утром мы встали – солнце, ни облачка. Примерно за 300 м до вершины заканчивается почти вся растительность. Сплошная каменистая почва, только одинокая трава. И наконец – вершина. Вверху, над всем Афоном, стоит православный храм Преображения Господня и большой чугунный крест, на котором выбита дата – 1897 год. Мы взглянули на полуостров, и перед нами предстала величественная картина. Лучи солнца, скользят по вершинам гор, куполам монастырей и скитов. Вокруг – море. Был воскресный день, в храме мы отслужили молебен, прочитали канон о болящих, совершили заупокойную литию. И как только мы вышли из храма, увидели, что все небо затянуто облаками. Ничего кругом не видно. В тумане стали спускаться с горы. Вершина часто бывает в облаках. Даже если над полуостровом солнце, они как бы цепляются и висят на ней.

Вид с вершины Афона на полуостров.

– Много паломников совершают путешествия по Афону?
– Много. В день Преображения Господня в очень маленький скит святой Анны, где с трудом могут разместиться 20 человек, прибыло из Греции около 200 паломников. Многие спали под открытым небом. Перед Воздвижением Креста мы вышли с парома в одном из главных портов Афона и видели, как два больших автобуса с паломниками отправились в монастырь Крисопотам, где находится большая часть Креста Господня. Примерно человек 150. Греки приезжают на Афон иногда просто помолиться, пройти по этой земле. Вообще, мы встретили очень много знакомых. Там был архиепископ Сергий из Почаевской лавры, с которым мы познакомились на службе в Смоленске, отец Валерий Ларичев, настоятель храма Флора и Лавра в селе Ям близ Москвы, иеромонах Иверского Валдайского монастыря отец Никандр.

– Как греки относятся к русским паломникам?
– Когда перед отъездом в Уранополисе я вышел с парома, меня обогнал старец иеромонах и говорит: «Падре, эвлагитэ». («Батюшка, благословите»). Я не обратил внимания – думал, это не ко мне. Он трижды повторил. Я поворачиваюсь – он мне говорит: «Падре, эвлагитэ». Мы с ним обнялись, он искренне улыбался. В целом, радушное и простое отношение. Но по рассказам других людей, иногда возникает некоторое высокомерие с их стороны. Все-таки они себя чувствуют Церковью-матерью по отношению к нам. С их точки зрения, в русском Православии больше внешнего, чем внутреннего, духовного делания.
– С Вашей точки зрения, у них есть основания так полагать? 
– Я думаю, что нет. Им трудно ориентироваться. Не зная языка, они многого не понимают.
– Как относятся к паломникам из других стран?
– Трудно сказать. В нашем монастыре мы разговаривали с русским паломником из Америки. Он говорил, что к нему относились несколько предвзято в материальном плане. Вообще, в русском монастыре все-таки было что-то суетное, родное. Может быть, чуточку, капельку, но было.
– Что это такое – суетное, родное?
– Спешка во всем. Сами греки люди импульсивные, но их монахи очень спокойные. Хотя повторю, что в целом на Афоне я не заметил этой суеты.
– Сказывается ли на Афоне влияние внешнего мира?

– Мир сегодня вторгается и туда. Сделаны дороги, есть техника: автокары, грузовики, джипы, микроавтобусы, на которых можно добраться в разные части полуострова. На Афоне не принято курить, но некоторые паломники это позволяют себе. Но в духовной жизни ничего не меняется. В скитах я почувствовал, что они живут созерцательной духовной жизнью отрешенно от мира.
– Есть ли проблемы, которые волнуют жителей Афона?
– Отец Иоаким, у которого мы были в скиту Нила Мироточивого, спрашивал о Римском Папе, приедет ли он в Россию? Я сказал, что разговоры ходят о том, что Папа собирается приехать осенью. Опечаленно отец Иоаким говорил, что Римского Папу не нужно принимать в России, потому что он слуга антихриста. В соборе святого Петра в Риме молятся буддисты. А патриарх Варфоломей участвует в богослужениях с католиками и, как говорят зилоты, поминает Римского Папу за Литургией.
– Если появится возможность повторить поездку, какую цель перед собой Вы поставите?

– Я бы прошел по тем местам, где не был. Очень хочется попасть туда, где подвизаются отшельники – в Коруль (в переводе с греческого – «цепочка»), где во многие кельи можно подняться, только подтягиваясь по цепям. 
Хочется еще раз прикоснуться к благодати этого места, в святых афонских обителях помолиться Господу и Пречистой Его Матери о их всеблагой помощи и спасении. 

Беседу вела Татьяна Ртищева.